Президент Украины Петр Порошенко отменил военное положение. «Сейчас, в 14:00, прекращается военное положение. Это мое принципиальное решение. Оно базируется на всех составляющих текущей ситуации с безопасностью в государстве», - сказал он на заседании Совета национальной безопасности и обороны Украины.
Президент не скрывал свое сожаление в том, что ему пришлось пойти на этот шаг. «Угроза российской агрессии сохраняется. И, скажу честно, если бы не выборы, мы бы попросили Верховную Раду продлить военное положение», - сказал Порошенко.
Как известно, военное положение было принято в усеченном виде: не на всей территории страны, всего на месяц, без откладывания президентских выборов, к тому же на практике, можно сказать, что и не действовало. Порошенко сдал назад так как ощутил, что его инициатива не находит достаточной поддержки ни на Украине, ни на Западе, в частности, в США, где от украинского лидера не в восторге и президент Дональд Трамп, и его оппоненты в конгрессе. А значит, упрямство может только ухудшить его положение: пример Виктора Януковича ярко показывает, чего может стоить в украинских условиях продавливание любой ценой непопулярного решения.
Почему украинское общество в данном случае не поддержало Порошенко понятно. Чтобы была поддержка такого рода затрагивающих всю страну мер нужны очень веские обоснования. А их Порошенко не предъявил. Если отвлечься от вопроса, кто прав, кто виноват в инциденте в Керченском проливе, следует признать, что сам этот инцидент, как его ни трактуй, никак не может быть основанием для введения военного положения. По существу всё, что смогла сказать в обоснование своих действий команда Порошенко – это попугать народ какими-то невнятными данными разведки о, якобы, предстоящем российском наступлении и сообщить, что столкновение российских и украинских кораблей является, оказывается, первым открытым боестолкновением украинских и российских войск. Непонятно, правда, как в таком случае быть с прежними заявлениями самого Порошенко, даже с целым его телеобращением во время боев под Иловайском, в котором украинский президент прямо сказал, что на территорию страны вторглись регулярные российские войска.
Ни Иловайский котел, ни события в Крыму, ни начало «русской весны», когда введение военного положения действительно могло многое поменять, не заставили украинские власти пойти на тот шаг, на который побудило обошедшееся без жертв столкновение российского сторожевика с украинским речным катером. Причем, в 2014 году отказ от военного положения Порошенко объяснял опасением возможных проблемам на переговорах о получении страной кредитов. Сейчас, надо полагать, Украина на столько богата, что кредиты ей не нужны. Или внутренняя ситуация в стране кредиторов из МВФ почему-то вдруг перестала интересовать.
В общем, все эти соображения так очевидны, что приводят к единственному выводу: военное положение нужно самому Порошенко, чтобы перенести президентские выборы с весны на лето. Зачем – тоже ясно. В марте украинцы придут на избирательные участки под свежим впечатлением от зимнего повышения коммунальных тарифов. Стало быть, резко возрастают шансы на победу у Юлии Тимошенко. Она ведь построила свою избирательную кампанию именно на критике Порошенко за его социальную политику. Летом же тарифы несколько подзабудутся, народ, разочарованный в политиках и занятый отпусками, может, и на участки-то не придет. А низкая явка – хороший шанс для Порошенко на переизбрание. В этом случае он может использовать те преимущества, которые у него сейчас есть: админресурс, контроль над избирательными комиссиями и многими телеканалами.
И вот президент сдал назад. Тем самым расписавшись в еще одном очевидном, в украинских реалиях, факте: президент этой страны, какую бы властную вертикаль он ни выстраивал, отнюдь не всемогущ. Единственный политический выигрыш, который получил президент за этот месяц военного положения, заключается в том, что Порошенко продемонстрировал своим соперникам и, прежде всего, Тимошенко, решимость бороться за власть. Как бы ни обзывали главу государства «хромой уткой» он себя таковой считает. А принимает ли президент желаемое за действительное, покажет следующий год.